Больше ста человек погибли в железнодорожной катастрофе в Каменске-Шахтинском

Сегодня вспоминаем железнодорожную катастрофу на станции Каменской. Грузовой состав с зерном протаранил пассажирский поезд. Тогда погибли 106 человек.

Трагедия произошла ровно 36 лет назад – 7 августа 1987 года. Грузовой поезд № 2035 (54 вагона с грузом около 6 тысяч тонн кубанского зерна) прибыл из Батайска в Лихую. 

Состав без тормозов

На станции машинист и осмотрщики вагонов грубо нарушили должностные инструкции: проверку узлов и агрегатов, отвечающих за безопасность, они провели спустя рукава. В итоге состав вышел в путь практически без тормозов. Машинист грузового поезда понял это, когда на участке под уклон перед Каменском поезд стал неконтролируемо разгоняться. То есть на город на полной скорости неслась махина из 54 груженых вагона без тормозов. Бригада поезда успела сообщить об этом дежурной и диспетчеру в Каменске. Товарняк надо было пропускать по свободному пути. Но свободным был только один — первый, и на него уже прибывал поезд № 335 Ростов – Москва… 

Архивное фото железнодорожной катастрофы на станции Каменской.

«Проезжайте без остановки!»

Дежурная попыталась связаться с машинистом пассажирского по радиосвязи: мол, проезжайте без остановки, но радиосвязь почему-то не работала. Очевидцы рассказывали, как дежурная бежала по перрону в сторону электровоза и что есть мочи кричала машинисту: «Отправляйтесь! Отправляйтесь!» Поезд тронулся, стал набирать ход. Но проводник 10-го вагона вдруг сорвала стоп-кран – не успели то ли войти, то ли выйти пассажиры. 

А в это время грузовой поезд был уже на подступах к станции Каменская. На въезде в южную горловину (примерно в районе южного переезда) крутой поворот, поэтому состав буквально разорвало: грузовые вагоны опрокинулись, образовав воронку, а трехсекционный локомотив со скоростью 140 км/час влетел на станцию и врезался в хвост пассажирского поезда. 15 и 14-й вагоны были раздавлены, локомотив остановился на 13-м вагоне — тот был смят наполовину – и завис на нем почти вертикально.

На месте катастрофы погибли 106 человек. Еще один мужчина, электрик, погиб, ремонтируя линию — во время столкновения локомотив повредил провода, и станция была полностью обесточена.

Запах жженого железа и крови

Доступ к месту трагедии был ограничен натянутыми канатами, подъезды к станции перекрыли военные грузовики. Из числа ведущих чиновников был создан штаб для ликвидации последствий аварии.

Чтобы разгрузить территорию и дать возможность уехать поезду, отцепили три последних вагона. Техническая часть операции легла на Михаила Андреевича Дронова, тогда заместителя председателя горисполкома. Он стал собирать специалистов со всех  предприятий города: нужно было резать вагоны, извлекать тела, изготавливать цинковые и деревянные гробы и т.д. Организовать вывоз зерна из перевернувшихся вагонов товарняка – более 500 тонн! – взялся промышленно-транспортный отдел горкома. Рано утром газосварщики начали резать стенки вагонов. В воздухе надолго повис запах жженого железа и крови.

Погибших укладывали в привокзальном сквере

Председатель горисполкома И. Фомин вспоминал картину, открывшуюся взору с быстро наступившим летним рассветом. Откуда было возможно, в том числе из раздавленных вагонов, вынимали тела погибших. Особенно страшно было смотреть на детей. Их маленькие тела выносили из завалов другие недавние дети – солдаты каменского военного гарнизона. В одном вагоне за вырезанной наружной панелью Фомин увидел мертвую женщину: она сидела за столиком…

Погибших укладывали в привокзальном сквере. Милиция проводила сбор вещей, документов, любых предметов, которые могли пригодиться в опознании погибших. Параллельно студенты и рабочие убирали завалы зерна, накрывшие толстым слоем  железнодорожные пути. Люди по цепочке передавали друг другу ведра с пшеницей. Зерно грузили в машины и отвозили на хлебоприемные пункты. 

И. Фомин вспоминал, что пшеница привлекала массу любителей халявы. Милиция едва успевала оттеснять людей с ведрами и тачками. Одного шустрого мужичка, который зачерпнул ведром зерно, сам Фомин догнал, схватил за шиворот и встряхнул. «Это же настоящее мародерство! Кругом людское горе, а ему только урвать для себя, хамло!». 

«У меня больше никого нет»

Процесс опознания затянулся надолго. В связи с этим, учитывая жару, всю патологоанатомическую службу разместили на овощной базе. Самые тяжелые минуты наступили тогда, когда к ней потянулись приехавшие из разных уголков родственники погибших. 

Один мужчина приехал из Подмосковья. Он ждал возвращения с моря жены с тремя детьми. Не дождался. Они погибли в аварии. Другой прилетел из далекого Благовещенска. В Каменске погибли жена и двое детей. Он твердил: «Я никуда отсюда не уеду. Похороню семью и останусь здесь. Дайте мне какое-нибудь пристанище. У меня больше никого нет». Из Москвы прибыл актер Игорь Ливанов – в поезде ехали его жена Татьяна и дочь – они тоже погибли.

Некоторые пассажиры, ехавшие в двух последних вагонах, чудесным образом остались живы. Это были те, кто в момент крушения стояли в тамбуре и их просто выбросило на улицу. Был и такой случай. Одна убитая горем семейная пара из Миллерова приехала в Каменск в поисках дочери – та ехала в этом поезде, но домой не вернулась. Вскоре выяснилось, что, сойдя с поезда в Миллерове, дочь пошла домой не сразу. Какова же была радость родителей, когда им позвонили и сообщили: дочь жива! 

Самым безукоризненным образом был организован прием родственников погибших. Постояльцев размещали в гостинице «Донец», там же их всех бесплатно кормили. При опознании и в гостинице установили дежурство врачей и медсестер. Руководителей предприятий обязали сдать весь личный транспорт для нужд прибывших. 

Фото: Станция Каменская.

Город после катастрофы 

Работы в режиме ЧС велись трое суток. Наконец 10 августа были уложены последние звенья пути, и через станцию Каменскую вновь пошли поезда. Накануне этого события состоялось заседание правительственной комиссии, на котором горожан похвалили за работу и пообещали финансовую помощь.

Первые дни после аварии пассажиры проходящих поездов, наслышанные о трагедии в Каменске, льнули к окнам вагонов и с ужасом смотрели на громоздившиеся остатки вагонов. Городу предстояло еще много труда.

В память о катастрофе стараниями местных казаков в привокзальном сквере был установлен Поклонный крест. Он стоит аккурат на том месте, куда в роковой день, 7 августа, ровными рядами складывали останки пассажиров зловещего рейса № 335….

Воспоминания очевидцев

Евгения Ефимовна Кабанова, которая была в то время начальником каменского вокзала:

— Мне сообщили о катастрофе по телефону, а через 10 минут я уже была на рабочем месте. Я помню зловещую тишину, молча сидящих на бордюре людей. С места трагедии доносились стоны. Слышала, как пассажиры успокаивали женщину, которую зажало грудой металла. 

Я прошла в помещение дежурного по станции, где велся прием и отправление поездов. Тогда там работала очень опытная дежурная. Она сразу сказал мне, что, когда машинист грузового поезда вышел на связь и стал кричать, прося освободить ему путь, дежурная нажала кнопку и держала ее, пытаясь перевести поезд. Я помню вмятину в том месте, куда она давила. Но система не позволила перевести стрелку. Дежурная, кстати, после катастрофы находилась под следствием восемь месяцев. Ее потом оправдали. Осудили двух вагонщиков, которые отпустили состав в неисправном состоянии. Машиниста, насколько помню, судить не стали. Сам он не наш был – россошанский. После трагедии получил группу инвалидности. Его помощник через некоторое время после столкновения пришел в мой кабинет в шоковом состоянии. Хорошо это помню. По-моему, он в этой сфере больше так и не работал. Тяжело вспоминать ту ночь: людей, буквально вдавленных в стены вагонов, тела погибших и сплющенную груду металла. 

Но тяжелее всего было перенести тот момент, когда на место трагедии приехали родственники погибших. Я входила в состав делегации, встречающей родных. Смогла проработать там только два дня. Помню артиста Игоря Ливанова, у него погибли жена и дочь. Когда я с ним разговаривала, у него буквально уши шевелились от ужаса. Смогли бы спастись люди, не дерни тогда проводник стоп-кран? Ведь грузовой поезд летел с большой скоростью, а пассажирский – успел бы он оторваться от преследовавшего его неуправляемого состава? Никто уже не ответит на эти вопросы…